Давай познакомимся! - Страница 37

Последний раз кукурузу я ела лет в семнадцать, в Крыму. Мне казалось, что я давно перепрыгнула возраст кукурузы и перешла в весовую категорию «суши» и «салат „Цезарь“». Теперь же я с неожиданным удовольствием вгрызлась в аппетитный початок.

— Россия! Вперед! — Я махала кукурузой, прыгая на месте. Мне почему-то стало весело. И как только я очередной раз укусила кукурузину...

Это был он. Тот самый Александр Герштейн, с которым мы впервые увиделись на вечеринке в галерее. Ошибки быть не могло — он улыбался своей фирменной улыбочкой и был чертовски хорош. И да, он посмотрел на меня как раз в тот момент, когда у меня в зубах была огромная кукурузина. Я торопливо вытащила ее изо рта и спрятала за спину. Это было глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Я бросила кукурузу на пол и незаметно пнула ее ногой, чтобы закатить под сиденье. Он узнал меня и приветливо помахал рукой; я оглянулась назад — нет, это было мне. Черт, надо же так попасть. А вот теперь, кажется, все еще хуже — я машинально подняла руку и вяло махнула в ответ, и он, кажется, направляется в нашу сторону. И надо же было так попасть! Я опять что-то ем, а мой спутник впал в трансовое состояние и танцует в стиле диско, натянув на лоб идиотскую шапочку. Даже спрятаться некуда!

Беда тем временем шла ко мне не одна. За Герштейном двигалось что-то изящное, неправдоподобное, устрашающее, великолепное, длинноногое, словно богомол. Это была молодая девушка с очень спокойным, непроницаемым лицом, высокая, с темными, тщательно вытянутыми и блестящими волосами. Она по-хозяйски держала его за руку.

Эта парочка, казалось, излучала то, к чему я стремилась всю свою несчастную жизнь, но так и не смогла приблизиться ни на йоту: уверенность в себе и полное, абсолютное благополучие. Это были люди другого сорта, отличного от моего, их выращивали в каких-то особенных теплицах, куда был ограничен доступ обычным проблемам и страхам среднестатистического жителя нашей планеты. Какой-то такой я и представляла спутницу Герштейна, когда впервые увидела его. И все-таки в груди у меня что-то неприятно закололо. Я торопливо вытерла с лица остатки кукурузных зерен и повернулась к Аркаше.

— Ну что, тебе нравится? — Он приветливо зашевелил волосами в носу, собрав конопатое, рыжее лицо в подобие соблазнительной улыбки.

— Обожаю это все, — прошипела я.

Тем временем Герштейн пробирался все ближе, убегать было уже поздно.

— Катя, привет, — тепло поздоровался он и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Дурманящий запах сандалового дерева коснулся меня, и через минуту я ощутила прикосновение жесткой короткой щетины к своей щеке. Кровь бросилась мне в голову.

— Привет, — пролепетала я. — Ты Саша?

— Да, можно и Саша, но друзья зовут Алексом. — Его голос звучал чуть насмешливо. — В журнале прочитала? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — А ты болельщица? Надо же!

— Да, я болельщица. — Я поймала на себе недоуменный, изучающий взгляд красотки, которая безмолвно стояла за Герштейном. — Страстная! — выпалила я.

Девица в упор уставилась на мою прическу, кое-как собранные волосы в стиле «конский хвост», и внимательно осмотрела мои ногти. Я непринужденно скрестила руки на груди, постаравшись спрятать несвежий маникюр. Мне вдруг стало очень неловко: за себя, кукурузу, Аркашу, а более всего за то, что мне почему-то стало неловко.

— А ты тут с кем? — улыбнулся Алекс, посмотрев на Аркашу. Аркаша тем временем увлеченно махал откуда-то взявшимся плакатом «Россия, вперед!», полностью игнорируя разговоры вокруг.

На губах красотки мелькнула снисходительная ухмылка. Наверняка приняла меня за какую-нибудь домработницу или бывшую одноклассницу Алекса, не достигшую в жизни особого успеха. Я просто физически ощущала ее превосходство — во всем, начиная от идеальной внешности и заканчивая умением вот так вот запросто демонстрировать мне, что я существо третьего сорта. Внутри меня тем временем что-то медленно закипало.

— Со своим парнем! — Я лихо притянула Аркашу за то место, где у женщин располагается талия. — У нас тут романтическое свидание, он такой изобретательный, — заговорщицки хихикнула я.

— С парнем? — ухмыльнулся Алекс.

— Да, с любимым, — неожиданно я обхватила Аркашу руками за шею и нежно поцеловала в губы. — Очень любимым, — с выражением повторила я, вызывающе глядя на красотку.

— Меня зовут Саша, — сдержанно поздоровался Александр, протягивая руку очумевшему от происходящего Аркаше.

Тот радостно потряс ее обеими ладонями:

— Аркадий Сергеевич!

— Не будем вам мешать, приятно было увидеться, — пробормотал Алекс, уводя свою роскошную спутницу. — До свидания, Катя, — улыбнулся он. Девица понимающе хмыкнула, чуть заметно кивнув в знак приветствия.

— Гоооол! — расстроенно прорычал стадион. Наши только что забили в свои ворота.

Я смотрела в спину Алекса, и меня душили слезы. Да, это все было сплошной ошибкой. Как я хотела бы, чтобы эта встреча прошла по-другому! Никакой дурацкой кукурузы, идиотских шапочек, глупых стадионов. Как я хотела дать ему возможность увидеть лучшее во мне, доказать, что я могу быть в сотню раз интереснее, чем эта идеальная кукла в человеческий рост. А может, я все придумала, и Герштейн — типичный любитель моделей... В таком случае мне вообще ничего не светит. Даже если я совсем перестану есть и вытяну ноги на аппарате Елизарова, выше ста шестидесяти девяти сантиметров и легче пятидесяти девяти килограммов мне не стать. А это все — обычные параметры нормального, живого человека, но не более того. Да и потом, мне поздно думать об этом. Пора поразмышлять о сбережениях на пенсионном счету, а не о том, как отбить мужика у модели и клиента у собственного начальства.